На сайте Всеукраинского общественного движения «Русский мир в Украине» опубликована новая запись журналиста Мирославы Бердник:
Патриарх Тихон и его анафема.
Правда, не все так просто. Святейший патриарх, издав этот документ, попадал в уязвимое с точки зрения закона и совести положение. Дело в том, что ещё несколько месяцев назад Церковь и большевики были, конечно, не союзниками, но уж попутчиками — точно. Во всяком случае, церковные иерархи сумели извлечь из революционной ситуации 1917 г. и её развития не меньше, чем Ленин и компания.
Дело в том, что после Февральской Революции стала реальностью давняя мечта Церкви — созыв Поместного Собора. Причём в послании Святейшего правительствующего Синода РПЦ совершенно спокойно и даже радостно объявлялось: «Происшедший у нас государственный переворот, в корне изменивший нашу общественную и государственную жизнь, обеспечил Церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей теперь стала осуществимой, и созыв Поместного Собора в возможно ближайшее время сделался настоятельно необходимым».
Важнейшим делом этого Собора было решение вопроса о восстановлении патриаршества в России. Его обсуждение началось сразу же — в середине августа 1917 г. Шло оно хоть и бурно, но без каких-либо реальных результатов. До тех самых пор, пока не стало известно, что совершился «второй переворот» — Октябрьская революция.
И тогда Собор перешёл в форсированный режим. Быстро, можно сказать скоропостижно, всего лишь через три дня после того, как Ленин 25 октября издал свой «Декрет о мире», Собор прерывает все прения и принимает срочное решение о восстановлении патриаршества. Выборы главы РПЦ тоже проходят резко и ускоренно — из политической неопределённости необходимо было выжать всё возможное и тут же обратить себе на пользу. 5 ноября 1917 г., после того, как тайное голосование было завершено, состоялась жеребьёвка. Жребий указал на Тихона.
Первое, что он сделал — вознёс молитву согласно протоколу, утверждённому Поместным Собором. В ней были слова: «Еще молимся о властех наших». Поскольку у власти тогда уже 10 дней находились большевики, получается неловкость. Выходит, что по факту патриарху Тихону принадлежит приоритет в богослужебном поминании Советской власти.
Имел ли он право возглашать ей анафему? Формально — да, имел. Как вполне законно, пусть и поспешно, избранный патриарх. Но если судить по совести, то снова получается не совсем.
Давным-давно, в 1613 году, когда на русский престол взошёл Михаил Фёдорович, первый царь из династии Романовых, была принесена Соборная клятва. «Вся Русская Земля» клялась новой династии в верности. Отныне и во веки веков. В частности, там присутствовала одна оговорка: «Если кто не захочет послушать сего Соборного Уложения и пойдёт против него, то таковой, будь он священник, воинского чину, или из простых, да будет извержен и от Церкви Божьей, и от Святых Тайн Христовых отлучён, месть да воспримет, и не будет на нём благословения отныне и до века. Да будет сие твёрдо и неразрушимо, и не изменится ни единая черта от сказанного здесь».
Эта клятва частично была нарушена Февральской Революцией. Николай II, последний представитель династии Романовых, был свержен. Через полгода её растоптали окончательно — Керенский провозгласил Россию республикой, отсекая тем самым от престола всех наследников Николая II.
Все эти действия поддерживала и благословляла Церковь. В том числе и Василий Беллавин, который к тому времени носил монашеское имя Тихон, прекрасно разбирался в церковной и светской истории, отлично помнил как Соборную Клятву, так и то, чем грозит её нарушение. С этим знанием он вступил на патриарший престол.
Вы можете прочитать эту запись в автора.
