На сайте Всеукраинского общественного движения «Русский мир в Украине» опубликована новая запись журналиста Мирославы Бердник:
НЕСТОР МАХНО И УКРАИНИЗАЦИЯ УКРАИНЦЕВ
У меня в посте про Нестора Махно возникла бурная дискуссия о том, на каком языке он говорил: на украинском или русском.
Он говорил на суржике, как и сегодня говорит подавляющая часть граждан Украины. А вот о своем отношении к украинизации, принудительной, как и сегодня, оставил воспоминания.
Наркомвоенмор Троцкий, он же председатель Реввоенсовета, он же глава ТрансЧК по просьбе председателя ВЦИК В. Ульянова-Ленина организовал переброску Нестора Махно (тов. “Хмурого”) в Украину. В своих воспоминаниях, опубликованных в Париже в 1936 году ( Нестор Махно, ВОСПОМИНАНИЯ (в 3-х книгах), Париж, 1929, 1936-37
Репринт: Киев, изд. “Україна”, 1991) сам Нестор Иванович писал о некоторых ярких моментах этого путешествия:
“… мне не советовали пробираться в Украину… по примеру других, сам уселся спокойно и по праву гражданина Германо-Немецкой Украины, проехал пикеты Красной Армии и немецкие пикеты…
… Я поджидал случая, что мне удастся попасть в вагон через дверь, и остался на месте посадки до самой ночи. Правда, оставались вагоны железнодорожных служащих, в которых место было, но немецкие власти запрещали им брать к себе пассажиров. Кроме того, железнодорожные служащие гетманского царства поделались такими “украинцами”, что на вопросы, обращенные к ним на русском языке, совсем не отвечали.
… один из них подозвал и предупредил, чтобы я ни к кому не обращался со словом “товарищ”, а говорил бы “шановний добродію” в противном случае я ни от кого ничего не добьюсь.
Я поразился этому требованию, но делать было нечего. И я, не владея своим родным украинским языком, принужденно должен был уродовать его так, в своих обращениях к окружавшим меня, что становилось стыдно…
Над этим явлением я несколько задумался и, скажу правду, оно вызвало во мне какую-то болезненную злость, и вот почему:
я поставил себе вопрос: от имени кого требуется от меня такая ломота языка, когда я его не знаю? Я понимал, что это требование исходит не от украинского трудового народа. Оно – требование тех фиктивных “украинцев”, которые народились из-под грубого немецко-австро-венгерского юнкерства и старались подделаться под модный тон. Я был убежден, что для таких украинцев нужен был только украинский язык, а не полнота свободы Украины и населяющего ее трудового народа. Несмотря на то, что они внешне становились в позу друзей независимости Украины, внутренне они хватались, вместе со своим гетманом Скоропадским, за Вильгельма немецкого и Карла Австро-Венгерского, за их политику против революции. Эти “украинцы” не понимали одной простой истины: что свобода и независимость Украины совместимы только со свободой и независимостью населяющего ее трудового народа, без которого Украина – ничто…”
Интересно также его описание путешествия: везде на станциях и на паровозах красовались надписи “Deutsch-Vaterland” (немецкое отечество).
Диалог Махно с Лениным:
“…и попросите у него все, что вам нужно для нелегальной поездки в Украину. Он Вам укажет и надежный маршрут через границу.
– Какую границу? – спросил я его.
– Разве Вы не знаете? Теперь установлена между Россией и Украиной граница. Она охраняется немецкими войсками, – нервно сказал Ленин.
– Да вы же считаете Украину “югом России” – заметил я ему.
– Считать – одно, товарищ, а в жизни видеть – другое, – ответил Ленин”.
Интересно также примечание Волина (издателя-анархиста), что революция в Украине продолжалась дольше из-за оккупации, гетманата и возникшими из-за этого крестьянскими восстаниями.
Вы можете прочитать эту запись в автора.
